Рис. 1. Шимпанзе (Pan troglodytes schweinfurtii) из сообщества Сонсо, обитающие в лесу Будонго. Фото с сайта budongo.wordpress.com

Наблюдения за дикими шимпанзе в лесу Будонго (Уганда) показали, что шимпанзе не только предупреждают сородичей об опасности (змее) при помощи звуковых сигналов, поз и взглядов, но и учитывают при этом степень информированности особи, которой адресован сигнал. Подкладывая модели ядовитых змей на маршрутах обезьяньих прогулок, исследователи обнаружили, что особь, заметившая змею, активнее подает предупреждающие сигналы, если другая обезьяна, находящаяся поблизости, тем или иным способом (включая голосовые сигналы) демонстрирует свою неосведомленность об опасности. Результаты согласуются с идеей о том, что шимпанзе умеют оценивать информированность сородичей и учитывать это при коммуникации.

Вопрос о том, в какой мере животные способны понять, что известно или неизвестно другим особям, чего они хотят, могут или собираются сделать, давно занимает специалистов по эволюции мышления и коммуникации. Главная проблема в том, что крайне трудно поставить эксперимент, позволяющий четко и однозначно отделить поведение, основанное на подлинном понимании ситуации, от точно такого же поведения, выученного методом проб и ошибок, путем подражания или даже вообще врожденного (хотя чисто врожденное поведение — абстракция вроде абсолютно черного тела; любое поведение формируется в результате взаимодействия генетических и средовых факторов). Можно ли вообще абсолютно строго доказать, что животное что-то понимает, а не действует, как автомат, на основе сложного комплекса инстинктов и рефлексов? Утешает лишь, что у инопланетных этологов, анализирующих поведение Homo sapiens, были бы такие же проблемы.

Специалисты надеются, что из тупика можно выбраться, если долго и упорно собирать разнообразный фактический материал, регистрируя поведение животных в самых различных ситуациях и постепенно «набирая статистику».

Так, в ряде исследований было показано, что предупреждающие сигналы, подаваемые некоторыми видами обезьян при виде опасности, зависят от того, насколько велика угроза для других членов группы. Например, сигналы подаются активнее, если сородичи (но не особь, подающая сигналы) находятся рядом с источником угрозы (хищником, его пластиковой моделью или спрятанным в кустах динамиком, издающим характерные для хищника звуки). Сигналы прекращаются, лишь когда сородичи оказываются в безопасности (S. Papworth et al., 2008. Male blue monkeys alarm call in response to danger experienced by others; A. M. Schel et al., 2013. Chimpanzee alarm call production meets key criteria for intentionality). Это можно интерпретировать как аргумент в пользу того, что обезьяны умеют оценивать степень риска, которому подвергаются другие члены группы.

Некоторые наблюдения показывают, что шимпанзе умеют оценивать также и степень информированности другой особи и менять свое поведение в зависимости от этого: например, предупреждать об опасности (змее) только тех сородичей, которые эту змею не видели и не могли слышать предупреждающих криков, издававшихся ранее (C. Crockford et al., 2012. Wild Chimpanzees Inform Ignorant Group Members of Danger). Это позволяет предполагать определенную степень понимания того, что происходит в чужой голове (см. Theory of mind). К аналогичным выводам приводят и наблюдения за тем, как шимпанзе, содержащиеся в неволе, общаются с людьми (A. B. Hostetter et al., 2007. Now you see me, now you don’t: evidence that chimpanzees understand the role of the eyes in attention).

Новая статья британских и германских приматологов, опубликованная в журнале Science Advances, продолжает эту линию исследований. Авторы проанализировали видеозаписи поведения диких шимпанзе, сделанные ими в лесу Будонго (Budongo) в Уганде. Местное сообщество шимпанзе изучается с 1995 года. За это время обезьяны успели привыкнуть к вечно толкущимся поблизости людям с видеокамерами и обращают на них мало внимания.

Исследование состояло из двух экспериментов. Дизайн первого из них изображен на рис. 2. На маршруте, по которому обычно ходят шимпанзе, помещали модель ядовитой змеи, а затем отслеживали случаи, когда два шимпанзе приближались к «опасности» один за другим, как на рисунке (см. также видеофильмы из дополнительных материалов к статье). Всего удалось пронаблюдать 37 таких событий с участием 22 обезьян, первыми заметивших змею («субъектов»). Исследователей интересовало, зависит ли поведение субъекта, подающего предупреждающие сигналы, от того, увидел адресат сигнала змею или еще нет.

Рис. 2. Схема эксперимента, в котором изучалась зависимость поведения шимпанзе, увидевшего змею, от осведомленности сородича. На тропинку, по которой часто ходят шимпанзе, исследователи подкладывали модель ядовитой змеи, частично скрытую какими-нибудь предметами (на рисунке — бревном). Первый шимпанзе, заметивший змею («субъект», черная особь на схеме), мог предупредить об опасности другую особь («адресат сигнала», серая обезьяна), двигавшуюся по тому же маршруту. Схема показывает типичную последовательность событий. Сначала внимание субъекта полностью приковано к змее (А). Затем субъект может указать сородичу на опасность, повернувшись таким образом, чтобы видеть одновременно и змею, и адресата, переводя взгляд с одной на другого, а также издавая специфические звуки (B). Наконец, субъект оставляет змею и идет дальше (C). Анализировалась зависимость поведения субъекта от того, заметил адресат змею или еще нет. Рисунок из обсуждаемой статьи в Science Advances

В 14 случаях из 37 субъект продемонстрировал специфическое «указывающее» поведение (marking): он поворачивался так, чтобы видеть одновременно и змею, и адресата сигнала, и переводил взгляд со змеи на сородича и обратно. Иногда при этом также издавались характерные звуковые сигналы — «предупреждающее уханье» (alert hoos). Статистический анализ показал, что вероятность указывающего поведения была выше, если адресата связывали с субъектом дружеские отношения. Указывающее поведение во всех 14 случаях продолжалось до тех пор, пока адресат не замечал змею (считалось, что он ее заметил, когда змея оказалась в его поле зрения и он на нее посмотрел), и прекращалось сразу или почти сразу после этого. Поскольку субъект, осуществляющий указывающее поведение, то и дело поглядывает на адресата, он замечает, когда тот наконец увидел змею. После этого субъект, как правило, спокойно продолжает свой путь. Это согласуется с гипотезой о том, что субъект, подающий сигналы, способен оценить информированность адресата.

Выяснилось также, что предупреждающие сигналы действительно помогают адресату избежать опасности. Это оценивалось по поведению адресата, которое варьировало от самого рискованного (пройти менее чем в метре от так и не замеченной змеи) до самого безопасного (медленно и осторожно приблизиться к тому месту, на которое указывает взглядом субъект, разглядеть притаившуюся змею и только после этого удалиться), с несколькими промежуточными по рискованности вариантами (уйти прочь, так и не выяснив, в чем дело; пройти более чем в метре от змеи, не разглядев ее). Авторы подчеркивают, что ядовитая змея опасна для шимпанзе, только пока не замечена. После этого она уже не представляет реальной угрозы. По мнению авторов, «предупреждающее уханье» несет лишь общую информацию о том, что где-то рядом есть опасность, тогда как указывающее поведение дает более конкретные сведения о местоположении змеи. Выяснилось, что если субъект подавал оба типа сигналов, то адресаты почти всегда вели себя самым безопасным образом: осторожно приближались к змее и разглядывали ее. Если был подан только один из двух типов сигналов, то поведение адресатов было в среднем более рискованным, а при отсутствии сигналов — самым рискованным (максимальный процент прохождений рядом с незамеченной змеей).

В первом эксперименте субъект мог и слышать, и видеть адресата. Соответственно, он мог понять, заметил ли тот змею, по множеству разных признаков. Второй эксперимент был спланирован таким образом, чтобы субъект мог оценить информированность адресата только по голосовым сигналам. В этом эксперименте обезьяны общались не с реальными сородичами, а с динамиком, спрятанным в кустах (рис. 3). Когда субъект приближался к модели змеи на расстояние 5–10 м, из динамика доносился звуковой сигнал одного из двух типов: предупреждающее уханье (alert hoo) или «спокойное» уханье (rest hoo). Это должно было внушить субъекту, что в кустах находится сородич, который либо знает об опасности, либо нет. Использовались записи голосов обезьян из того же сообщества, причем исследователи тщательно следили за тем, чтобы ни одна особь не услышала собственного голоса, а также за тем, чтобы экспериментальные ситуации были выровнены по соотношению социального статуса субъекта и той особи, чей голос звучал из динамика. Через несколько секунд после звукового сигнала субъект, продолжая двигаться по своему маршруту, замечал модель змеи и начинал (или не начинал) подавать предупреждающие сигналы (авторы подчеркивают, что шимпанзе никогда не издают «предупреждающее уханье», если не видят опасность своими глазами). Протестировать таким способом удалось 10 обезьян, причем каждая побывала в обеих экспериментальных ситуациях.

Рис. 3. Схема второго эксперимента. Сначала (два верхних рисунка) обезьяна слышит один из двух звуковых сигналов (Rest hoo — спокойное уханье, два левых рисунка; Alert hoo — тревожное, или предупреждающее уханье, два правых рисунка; звук идет из спрятанного в кустах динамика), а затем (два нижних рисунка) замечает притаившуюся змею. Толщина стрелок отражает частоту и продолжительность взглядов, бросаемых субъектом на змею и кусты с динамиком. «Пузыри» изображают предупреждающие звуковые сигналы, издаваемые субъектом (их больше в том случае, если из кустов ранее доносились спокойные звуки, свидетельствующие о том, что сородич, якобы сидящий в этих кустах, не знает про змею). Рисунок из обсуждаемой статьи в Science Advances

Оказалось, что поведение субъекта после того, как он заметил змею, зависит от типа сигнала, который перед этим донесся из кустов. В первом случае (когда предполагаемый сородич демонстрировал свое неведение) субъекты издавали больше предупреждающих звуковых сигналов, чем во втором, а также делали более долгие паузы между сигналами. Кроме того, они чаще демонстрировали «указывающее поведение», бросая взгляды то на змею, то на кусты, где, по-видимому, скрывался не подозревающий о змее сородич. Наконец, во втором случае (предупреждающее уханье из кустов) субъекты намного чаще и дольше смотрели на кусты с динамиком до встречи со змеей, чем после. Иными словами, увидев змею, они теряли интерес к кустам, если оттуда ранее донеслось предупреждающее уханье. Напротив, во втором случае (спокойное уханье из кустов) степень внимания, уделяемого кустам, оставалась высокой после обнаружения змеи.

Таким образом, результаты обоих экспериментов согласуются с гипотезой о том, что шимпанзе понимают, известно ли сородичу об опасности, и модифицируют свое поведение в соответствии с этим пониманием. Альтернативные гипотезы (например, о том, что шимпанзе просто реагируют определенным образом на замеченную опасность, не считаясь с тем, что происходит в голове у сородичей) согласуются с этими данными намного хуже. Данное исследование, таким образом, пополняет копилку фактов, указывающих на то, что наши ближайшие родичи способны моделировать психическое состояние других особей.

Источник: Catherine Crockford, Roman M. Wittig, Klaus Zuberbühler. Vocalizing in chimpanzees is influenced by social-cognitive processes // Science Advances. 2017. DOI: 10.1126/sciadv.1701742.

См. также:
Обезьяны способны анализировать чужие поступки, «Элементы», 12.09.2007.

Александр Марков